БАРДО Ф |
ФДОУЭЛЬ |
Все живое бежит мертвецов Только люди - хитрющие люди Переносят по мостику слов То, что было - в бессмертное будет. Пусть изучена тайна едва Но в петлю превращая движенье |
Растирают реальность слова В бесконечное умноженье. Только страсть в этот ряд не зови А не то не забудешь вовеки Как мертвец неизжитой любви Воплощается в человеке. |
Я живу весело. Все всегда хвалили мое чувство меры, и это правда. В моей жизни есть много всего, и друзья, и любовники и картины. Все это как ноты - я ударяю молоточком и каждая нота звучит. Чисто, красиво и на своем месте. И в свое время. Однако мне не повезло. Я встретила сумасшедшего типа с огнем внутри. Он сам себя сжигал, без выхода во что-нибудь. Это страстное пламя сначала привлекло меня, а потом испугало. Я послала его "на свободу". Он за это мне отомстил. Посмотрел в глаза и сказал три слова: "Ты спишь. ППроснись" |
Я очнулась в кошмаре. Тело есть от макушки до ключиц. Только голова. Эта голова - моя голова, делает минет. Сама. Движется, лижет член, обсасывает, засовывает себе (мне) в горло. Меня сразу начинает тошнить, а ей хоть бы что. Тошнит так, что глаза из орбит вылезают и виски горят. И эта толстая гадость постоянно во рту! Я напрягаюсь, хочу остановить это, не могу! Ничего не могу сделать. Я пытаюсь смотреть вокруг, но это еще хуже. Вокруг в полном беспорядке натыканы плоскости, как - бы экраны, на которых я вижу себя с мужчинами. Мы там не делаем ничего особенного, это моменты из жизни - наши встречи, прощания, как нам было весело и больно. Просто раньше я это помнила, а теперь вижу на самом деле постоянно, в куче вперемешку. Потом я еще вижу других мужчин с другими женщинами, им друг с другом весело, а мне видеть этот смех больней всего. Кажется, что они видят меня и надо мной смеются. И в то же время я вижу себя со стороны, как я вот двигаю головой и засовываю сама себе эту штуку в рот, и на лице у меня такая страсть, такое блаженное самозабвение. Тела не вижу, и мужчину не вижу. Все как - бы крупным планом. |
Закрываю глаза и ничего не меняется. Все чуть - чуть светлеет. Да еще эта развратная дура на экранах тоже закрывает глаза, будто в приступе удовольствия. Я постоянно слышу монотонный пульсирующий гул, в котором кто - то тихо и как - то механически стонет, словно бы изображая удовольствие. Вроде бы мужчина, только уж больно много эхов. Все происходит уже очень долго. Мне кажется, передо мной просвечивают красные цифры, как от часов, и они показывают, что прошло несколько сотен лет, по одной секунде. Каждую секунду я продолжаю помнить, за каждую могу отчитаться. |
Я понимаю, что так со мной будет вечно. Член, и горло, и картинки, и мои - не мои движения никогда не кончатся. В отчаянии пытаюсь вырваться, напрягаюсь изо всех сил, но это бесполезно. Это навсегда. Я теперь знаю, что это навсегда. Потом начинаются толчки. Они рождаются во рту, колотят в голову и бьют по всему вокруг. Все экранные плоскости вокруг меня мотает, как бумагу в ураган. Голова, язык, дева на экране движутся все скорее, и тут происходит самое - самое. В рот врывается, словно пуля, белая отвратительная масса, с хрустом разрывает небо и жадно вцепившись, начинает жрать мой мозг! Я снова лежу в постели, рядом с теплым мужчиной, мое любимое тело колотится от рыданий и рвотных спазмов, обеими руками я изо всех сил зажимаю себе рот. |
А пока веселая нотка рядом, проснувшись, в страхе и недоумении пытается меня успокоить, мой разум холодно и лихорадочно сочиняет, что же я буду помнить, пока длится сон. Потому что я абсолютно уверена, что это и была моя подлинная реальность. Мне почти удается забывать. Вот только два слова никак не получается вытравить, а с них все начинается сначала. Бардо Доуэль! Бардо Доуэль! Бардо Доуэль! БАРДО ДООООУУУУУУЭЭЭЭЭЭЭЭЛЬ! |