Россия вернулась в преддефолтный 1997-й год.

Так считают фондовый рынок страны и его инвесторы.

3 октября 1997 года фондовый индекс РТС достиг максимальной на тот промежуток времени отметки 552 пункта. Сейчас - если полагаться на оценку инвесторов - Россия стоит ровно столько же, сколько и семь лет назад.

Во вторник, 1 июня 2004 года, индекс РТС показывал 557 пунктов, в среду чуть подрос, но все равно оставался вблизи этой отметки.

Но это не самая большая беда. Гораздо печальнее выглядит другое сравнение - динамика индекса в периоде 1995-1998 годов практически полностью совпадает с той, которая наблюдается сейчас. И если аккуратно перенести график движения индекса тех лет на текущую среду, становится ясно, что Россия сейчас находится примерно в конце 1997-го - начале 1998-го года. И от этого становится жутковато.

Инвесторы - они ведь люди чуткие и улавливают тенденции общества (как экономические, так в особенности и политические) гораздо раньше остальных. Вот, например, финансист Андрей Гальперин полагает, что цены на российские акции сейчас очень и очень привлекательны. <Однако покупателей что-то не видно>, - отмечает он.

С Гальпериным согласен аналитик по стратегии российского рынка ИГ <Атон> Алекс Канторович: <Если учитывать прибыль, которую российские компании заработают в 2004 году, то они недооценены сейчас процентов на 250-300. Самое время покупать - у голубых фишек потенциал роста сейчас 20-40%>. Но инвесторы не торопятся этого делать, и Канторович их понимает:

<Эти расчеты не учитывают возросших в последнее время политических рисков в России. И основной из них - дело ЮКОСа>.

Андрей Гальперин подтверждает это мнение инвесторов: <Главная причина страха - фронтальное наступление государства на ЮКОС. Рынок будет лихорадить до тех пор, пока не станет ясно, как власти поступят с этой компанией>.

Однако в отношении дальнейших событий мнения экспертов расходятся. В <Атоне> считают, что при условии <ограничения политических рисков зоной ЮКОСа> ситуация стабилизируется на нынешней отметке - то есть на дисконте рынка в 25-30%. И только если начнутся аресты и преследования в других компаниях, рынок рухнет окончательно.

Гальперин же уверен, что инвесторам достаточно увидеть, как государство <будет добивать> и окончательно разорит эту самую успешную российскую компанию. Достаточно - чтобы они ринулись вон из страны вместе со своими капиталами. Успокоить их, по его мнению, можно лишь, если <правительство одумается>.

Кстати, многие инвесторы, выйдя из российского рынка сейчас, могут даже <зафиксировать> некоторую прибыль.

Выводить деньги из России в первую очередь будут глобальные международные фонды - это, по расчетам <Атона>, примерно 10% всех западных денег, обращающихся на российском фондовом рынке.

За ними последуют фонды, ориентированные на развивающиеся (35-40%) и региональные рынки (Восточная Европа, Ближний Восток, Азия и т. п.- в общей сложности 25-30%): их в России тоже ничего не держит, а возможностей для инвестирования в другие страны в соответствии с политикой фонда - масса.

Остаются специализированные фонды, ориентированные исключительно на Россию. Доля их денег (в западном капитале на российском рынке) - 35-40%. И им расстаться с Россией будет, пожалуй, сложнее всех.

Андрей Гальперин считает, что соотношение российского и западного капитала на российском рынке - 60:40. Но в этих 60% российских денег есть и <псевдозападная> доля. Это деньги наиболее осторожных, российских по происхождению, инвесторов, которые предпочитают покупать Россию <как будто из-за границы>. И они, скорее всего, тоже постараются спасти свой капитал.

Таким образом, если учитывать общую массу денег, которая побежит с фондового рынка, он без особых усилий легко может <похудеть> раза в два уже в обозримом будущем.

Впрочем, когда-нибудь они все вернутся - когда, по меткому выражению одного из экспертов рынка, <жадность возобладает над страхом>.

В октябре 1998 года рынок опустился до отметки 38 пунктов. Сейчас запас прочности у него посолиднее. Но и высота, с которой придется падать, - повыше.