Знающие Люди говорят: «пути Господни неисповедимы – пока не пройдены». Только ведь пройти их – немалая мука. Здесь страдания находят на страдания и свёртываются в клубок змей, из которого человеку не выбраться без потерь. И всё же он ползёт и стонет от укусов собственной зависти. Что ещё держит его на этой земле, кроме желания не отстать?

У всех пути разные, но дорога одна. Впереди маячит прошлое, сзади опустошённость, а вокруг танцуют знаки препинания. Водят хоровод вопросительные и восклицательные знаки - точки и тире с запятой, троеточия, но точка появляется только один раз.

Хорошо тому, чья жизнь наполнена восклицательными знаками – под барабанный бой Судьба несёт своего любимца к последнему привалу. Окружённый вопросами всю жизнь мнётся с ноги на ногу – хотя и это бывает необходимо. Троеточия не дадут ничего хорошего – только бесконечный стон об утраченных иллюзиях и упущенных возможностях. Хотя это не так: то, чего не было, нельзя упустить.

Двоеточия и тире дадут Судьбу рассудительную и скучную. Сытую, и возможно – мудрую и достаточно длинную. Жизнь без колдобин и фокусов, как хорошая жена, доведёт до могильной плиты, взятой напрокат.

Нет простых судеб – есть люди, умеющие жить просто. Так же, как солнце встаёт на востоке и заходит на западе, они плетут свою паутину без порывов и узлов, несказанно удивляясь каждой залетевшей удаче. И ждут новую в твёрдой уверенности, что Господь их не покинет. Откуда такая уверенность – неизвестно. Оптимисты уже как будто прошли всеми путями и знают – всё к лучшему. Удивительно, но Создатель не любит их разочаровывать. По крайней мере – надолго.

Неясная Судьба похожа на мелкий дождь в воде по пояс: видно недалеко, да и смотреть не хочется. Простуда как будто и родилась вместе с этим человеком, а солнце для него всходило только в сказках, сюжет которых сомнителен. Берег неизвестно где и под ногами вот-вот раскроется омут. И надежды нет, потому что она не захотела лезть в воду. Упасть бы да захлебнуться – но и на это сил нет.

Судьба заезжаных коней гонит немилосердно, а сытых держит в стойле – как будто нет на свете правды. Деньги идут к деньгам, а нищий всю жизнь смотрит на чужие монеты – справедливость ушла и забыла сказать, когда вернётся. Живёт человек никудышний, ласково пригреваемый солнцем, а правда ворон считает. Жизнь не даёт подачек и отнимает последнее, с усмешкой поглядывая на страдальца: работа не волк, в лес не убежит, а съест тебя самого без остатка. Работа как проклятие, а жизнь как каторга – без суда и следствия, без оправданий, без заступничества и амнистии. Только смерть отменяет неизвестно чей приговор и даёт надежду на лучшее. Но и тут вечное сомнение мозолит душу –не пройти верблюду в игольное ушко.

Нельзя жить хорошо и правильно одновременно: выбирают что-то одно. Шевелятся волосы человека перед видениями адских мук: кому же верить, как ни себе? Хорошо жить невозможно, а правильно просто нельзя – легче заплатить. Хотя себя не обманешь, Бога не купишь – да и деньги лишними не бывают.

Редкие судьбы покрашены одним цветом – Господь предпочитает палитру, хотя и не равнодушен к серому: мышиного цвета в яблоках бывают не только лошади.

Красками цвета пламени отмечены избранники людей и богов, чья жизнь – сплошной костёр, причём нередко – настоящий. Это фанатики идеи власти абсолютной и без меры. Утешить их нечем: дух избранничества может потухнуть сам по себе, а надежды он не оставляет никому и никакой.

Идея власти захватывает душу и продаёт её дьяволу так же легко, как и Богу, но дороже. Деньгами здесь не платят: один пьёт чужую кровь, а другой цедит свою. Выбор невелик, но и его, видимо, нет – человек проходит свою жизнь с завязанными глазами, а за попытки подсмотреть его бьют не только по рукам.

Кровавые мальчики могут запрыгать в глазах самого тихого человека, но есть люди, которых они окружают всю жизнь. Им не позавидуешь, но они соль земли и история теряет вкус без такой приправы. А жизнь без образа жертвы скучна и безнадёжна, как пресная вода на снегу. Именно они делают историю и оставляют следы: без них прошлое было бы написано вилами по воде.

Одержимых любят не только женщины, но и целые народы, видимо понимая, что их будут помнить за количество отъявленных героев. Безрассудство никого не оставит равнодушным, хотя люди дюженные не дадут за него и ломаного гроша.

В Судьбе нации эпоха мученичества сменяется эпохой равнодушия, как сказка сменяется былью. Но огонь идеи живёт, сжигая душу: каждое поколение болотного времени мечтает отправить своё прошлое вперёд, в будущее. В иной стране и ряска не шевелится на лице. В другой – болотные огни в ужасе шарахаются друг от друга и тонущие кричат в трясине. Страх и бессилие напоняют пустые судьбы. А где взять наполненные?